Что будут искать палеонтологи в XXXI веке? (Отвечает Ярослав Александрович Попов)

Отвечает Ярослав Александрович Попов, палеонтолог, выпускник кафедры палеонтологии геологического факультета МГУ, научный сотрудник Государственного Дарвиновского музея.

—

Иногда может показаться, что палеонтологам уже нечем заняться. Ну или, по крайней мере, они дорабатывают свои последние деньки. «А разве вы ещё не всё откопали?», — стандартный вопрос обывателей. Спешу их огорчить — нет, ещё не всё. Хватит окаменелостей на наш век, да и на грядущие века работа найдётся.

Как ни странно, палеонтология в ХХI веке переживает новый расцвет, ежегодно привнося в копилку познаний человечества сотни открытий. В чём же причина? Во-первых, в поле зрения попадают всё новые объекты исследования. Если в XIX, да и в начале XX веков палеонтологи работали практически исключительно с макроскопическими объектами, то начиная с 30-х годов интерес постепенно стал переходить на микроскопический уровень, а уж после внедрения трансмиссионных и растровых электронных микроскопов микрофоссилии стали играть ключевую роль. В 90-е годы палеонтологи доказали, что даже ископаемые бактерии доступны для исследования. А найденный в 1957 году загадочный докембрийский организм — чарния раскрыл ещё и мир ископаемых мягкотелых.

Отпечаток чарнии (wikipedia.org)

Во-вторых, и в наши дни удаётся обнаружить новые богатейшие местонахождения. Стоит хотя бы упомянуть о двух «кладовых» мелового янтаря — Бирме и Таймыре, потенциал которых был раскрыт лишь в последние годы. В-третьих, опыт показывает: даже то, что давно откопано, может дать новую информацию благодаря применению новых технологий. Вспомним хотя бы о старине археоптериксе.

Остатки скелета археоптерикса, найденные в 1877 году в Германии

На данный момент известно всего-то 12 экземпляров с остатками этого животного, но это не мешает ежегодно раскрывать новые особенности «первоптицы».

Итак, сейчас наука о древних животных переживает подъём, но что ждёт её в будущем? Хочется верить, что к XXXI веку будут окончательно разрешены многие спорные моменты, с которыми столкнулась современная палеонтология.
В первую очередь разберёмся с коварными организмами, природа которых ускользает от нашего понимания — «проблематиками». За последний год благодаря современным технологиям — хромато-масс-спектрометрии — палеонтологам уже удалось установить природу нескольких «невнятных» живых существ вендского периода. Такими темпами через пару столетий «проблематики» перестанут быть проблемой. Правда, никто не гарантирует, что к тому времени не появятся новые «проблемные организмы», но, уверен, и на них найдётся управа!

Следующим пунктом оптимизируем процесс поиска материалов для исследований. Ещё Иван Антонович Ефремов в «Туманности Андромеды» пророчил нам, что поиски ископаемых животных станут куда проще — землю можно будет просветить «высокоэнергетическим излучением» и с лёгкостью вычислить все окаменелости! Однако прошло 60 лет после выхода романа, а палеонтологи всё ещё действуют по старинке, опираясь на косвенные данные и уповая на фортуну. Но надежда на повышение эффективности поисковых работ есть: уже сейчас существует ряд весьма эффективных «георадаров», способных просветить поверхность земли. Гравиразведка, сейсморазведка, электроразведка и ещё ряд хитроумных методов уже давно используются для поиска полезных ископаемых. Но на текущий момент ни один из этих методов не зарекомендовал себя при поиске фоссилий. Да и, будем откровенны, не по карману такие методы палеонтологам. Но это — сейчас, а в будущем всякое может быть…
Безусловно, к 31 столетию (будем надеяться, что и пораньше) будет создана единая база данных по всем ископаемым животным, известных науке, позволяющая специалисту легко получить информацию, литературу, фотографии (3D-модели, голограммы, VR-образы — на что хватит фантазии!) и тд. Такая глобализация выведет научные исследования на новый уровень: действовать можно будет куда быстрее и эффективнее, станет гораздо проще создавать масштабные модели и симуляции, проводить комплексные вычисления и моделирования… В любом деле информация — сила, тем более в науке!
Конечно же, мы куда детальнее будем знать палеогеографию, палеоэкологию и даже «палеоклиматологию» былых эпох. Лучше будем понимать причины эволюционных изменений, сможем точнее прогнозировать изменения окружающей среды и, что особенно важно, последствия наших собственных действий.
Теория эволюции, с которой палеонтология неразрывно связана, в будущем тоже «эволюционирует». За 150 лет, прошедших с выхода «Происхождения видов», эволюционные воззрения переплелись с генетикой, претерпев колоссальные изменения. Глупо было бы считать, что сейчас мы достигли предела познания и что за 1000 лет не сможем усовершенствовать наследие Дарвина.

Существенно продвинется дело с исследованием генетической информации. Удастся получить полные геномы подавляющего большинства живых существ на планете и построить, наконец, единое непротиворечивое родословное Древо Жизни. Может возникнуть резонный вопрос — а причём здесь палеонтология? Но как же: чем ближе мы сможем подойти к истинному филогенетическому древу, тем точнее сможем отыскать на нём место древних животных, проще будем устанавливать пути эволюции, которые, как мы знаем, весьма витиеваты… И до древнего ДНК дело дойдёт! Ведь на наших глазах был буквально «склеен» ядерный геном мамонта, а в 2018 году смоделирован генетический код предка птиц и динозавров. Что же мешает за 1000 лет воссоздать ещё сотню-другую ископаемых ДНК! И, используя эти знания, максимально точно установить, как именно идёт эволюционный процесс… Ну да, и ещё, может, всё же сделать Парк Юрского периода или хотя бы Плейстоценовый Скверик! Пусть многие скептически относятся к таким перспективам, но генетики уже столько лет бьются над клонированием древних животных, что в конце концов это должно дать свои плоды. Если так и не восстановят древние виды, так, по крайней мере, создадут новые, подобные древним, и да поможет им CRISPR/Cas9!

Если же говорить о глобальном направлении науки «Палеонтология», то она будет всё больше углубляться в мир микрофоссилий. Это неудивительно, ведь сама биология имеет ту же тенденцию: от исследования крупных животных — к микромиру. Будет продолжаться попытка разобраться в деталях эволюционных процессов, история жизни будет рассекаться на всё более и более тонкие пластинки — в десятки тысяч лет, в тысячи , в сотни тысяч… Это похоже на просмотр фотографии со всё большим и большим разрешением: в целом картинка не изменится, но будут появляться всё новые и новые любопытнейшие детали.

Авиценна

Конечно, точный прогноз на тысячелетие сделать невозможно. Даже мудрейший философ и биолог Х века Авиценна в самых смелых своих фантазиях не мог представить достижения биологических наук ХХ столетия. Определённо можно сказать лишь одно: и в ХХХI веке палеонтология не устареет. Каждая находка, каждая новая теория будут вызывать каскад новых вопросов, число которых будет лишь возрастать. Чем лучше и детальнее мы будем понимать историю нашей планеты, тем глубже будет наше осознание, сколь она безгранична и многогранна.

У палеонтологии можно установить дату начала, но даты окончания у неё не существует, ибо ограничить её может лишь одно — человеческое любопытство, а оно, как известно, безгранично!

Записаться на лекцию Ярослава Попова https://arhe-events.timepad.ru/event/881028/