Интервью с автором курса «История советской поэзии» В.В. Сперантовым

«Все новое в поэзии часто оказывается хорошо забытым старым»

О второстепенных мастерах поэтического слова, одобрении их творчества советской властью и параллелях с современностью АРХЭ рассказал методист Центра педагогического мастерства, учитель литературы высшей категории, заместитель председателя региональной предметной комиссии Всероссийской олимпиады по литературе и автор курса «История советской поэзии» Владимир Владимирович Сперантов

Владимир Владимирович Сперантов

— Как возникла идея прочитать такой курс?

— Этот курс станет продолжением предыдущего. В прошлом году я читал «Историю русской поэзии в судьбах и текстах третьестепенных поэтов».

В школе мы изучаем вершины, которые, однако, часто бывают далеки от типичного воплощения идей того или иного литературного направления. А исторические процессы часто лучше постигаются через неяркое, не всегда гениальное.

При этом всегда непросто связать в единое целое творчество разных авторов; мне хотелось бы думать, что прошлогодний и новый курсы решат задачу представления целостной картины сквозь отдельные имена. Новый курс расширит кругозор слушателей, даст представление о том, что новое в поэзии (как и в любой области нашей жизни) часто оказывается хорошо забытым старым.

— По какому принципу отбирались авторы, о которых Вы будете рассказывать?

— Это не авторы первого ряда. В некотором смысле это «фон», на котором лучше заметны гении. Мы не говорим ни о Пастернаке, ни о Цветаевой, ни о других известных мастерах поэтического слова. Во-первых, о них и в школе сейчас сообщают многое, во-вторых, о них существует очень много литературы. Поэты, о которых я буду говорить, менее известны, но вместе с тем хорошо выражают дух времени.

— Какие критерии должны были сойтись в творчестве поэта, чтобы он оказался одобренным советской властью?

— Здесь будем иметь в виду расцвет, а не становление советской власти. Первое качество – понятность для власти. Непонятное пугает: поэтому Сталин долго допытывался у Пастернака, «мастер» ли Мандельштам, а сам Пастернак при этом не стал «первым поэтом» советской эпохи. Если поэт гений, то удобнее мёртвый – как Маяковский – не будет неожиданностей. Отсюда и второй признак – классичность формы. Нетрадиционность пугает и может быть непонятной. Третье – умение быстро забывать. И отсюда четвертое – избежание слишком острых тем.

— Творчество «одобренного» советского поэта в то время всегда равно пропаганде и прославлению правящего режима?

— На мой взгляд, нет, не всегда. Можно было продержаться в стороне от дежурных славословий и остаться советским. Например, Михаил Светлов или Дмитрий Кедрин. Можно было быть даже беспартийным – как Николай Асеев или Вера Инбер. Если даже Максим Горький был беспартийным …

— Последняя фигура Вашего курса – Анна Баркова, единственная женщина из всех представленных авторов. Почему из представительниц прекрасного пола была выбрала именно она?

Анна Баркова

— Честно говоря, гендерные характеристики в этом отборе занимали последнее место. В каждой части нашего курса (а он рассчитан на три семестра) будет один, условно говоря, антисоветский поэт. Стихи Барковой, написанные в 30-е-60-е годы, никак не могли быть напечатаны в то время. Её путь уникален, и творчество во многом отражает пути развития отечественной поэзии. А ее жизненный опыт, между прочим, сравним с шаламовским: она трижды была заключенной советских лагерей.

— Есть ли сегодня в России поэты, которые по прошествии лет так же, как и герои Ваших лекций, смогут войти в историю?

— Конечно, есть, но имена называть остерегусь – я не критик, а историк литературы. «Ходить бывает склизко по камушкам иным – итак, о том, что близко, мы лучше умолчим», – писал Алексей Толстой. Безусловно, параллели между советскими и современными поэтами иной раз напрашиваются – иногда об этом тоже заходит речь на лекциях.

— Творчество кого из авторов, о которых Вы будете рассказывать на курсе, ближе Вам больше других и почему?

— Интересны почти все, с любимыми – сложнее. Мне близко творчество конструктивистов – Ильи Сельвинского, например. Любопытен Владимир Луговской – многие его стихи сейчас звучат неожиданно и свежо.

Записаться на курс «История советской поэзии» http://arhe.msk.ru/?page_id=71227